У вас семь новых сообщений - Страница 43

Я вспоминаю тот момент, который снял Тайл.

— В тот вечер она ужинала с Коулом. Марион позвонила мне в тот вечер. — Он делает глоток из стакана, стараясь сдержать слезы. — Она хотела раз и навсегда покончить с Коулом.

Официант забирает тарелки с остатками стейка. Через минуту он приносит заказанное суфле.

— Отец был там?

Ричард молчит. Я смотрю на наше быстро опадающее суфле.

— Думаешь, она действительно хотела с ним расстаться?

Он делает еще глоток мартини и смотрит в окно. Когда он вновь поворачивается ко мне, я вижу в его добрых темных глазах тень раскаяния.

— Я не могу ничего сказать точно, большая девочка.

Уснуть оказывается нелегко. Мою голову переполняют мысли о маме и обо всех ее тайнах. Что было такого в этом Коуле, заставившее ее забыть о семье?

Я подхожу к окну, ожидая увидеть в окне Оливера все те же задвинутые шторы, однако замечаю, как кто-то отпрыгивает от окна. Он смотрел на мое окно? Внутри у меня начинает клокотать гнев. Как он мог оказаться настолько слепым, чтобы попасться в когти Рейчел-один? Да, она хорошенькая. И что? У нас было так много общего. Я чувствовала, что наша связь глубже, чем может понять человек, которого волнуют только сумки «Биркин», набитые дорогими средствами для волос.

Я прячусь, надеясь выманить его обратно, но он скрылся во тьме.

Глава 38

Красная дорожка, красный телефон

Утром мы собираемся вместе, не хватает только моего отца. Ричард и Элиза обсуждают последнюю книгу Дэвида Седариса. Тайл работает над своим сочинением. Я насыпаю нам мюсли и режу фрукты. Мне очень хочется чувствовать, что я на своем месте, но чего-то не хватает… Последнее сообщение, Оливер, отец — я не могу до них добраться, несмотря на то что сегодня открывается моя выставка. Мы все замолкаем, думая каждый о своем. В отдалении раздается раскат грома. Я закрываю глаза. Вот так все начинается.

Я слышу, как Элиза звонит в школу и отпрашивает меня. Ее уверенный тон впечатляет. Ричард отвозит в школу Тайла, а мы с ней моем посуду. Когда все стало таким простым? Как вышло, что я так спокойно чувствую себя рядом с этой женщиной, занявшей место моей матери. Я вытираю и убираю посуду, и чувство пустоты возвращается. Место, которое занимала Марион Кловер. Модель, писательница… неверная жена?

Мы вместе с Элизой ждем на улице такси.

— Жаль, что я не смогу прийти, но мне приходится мириться с безумной тетушкой. Но я постараюсь сделать так, чтобы Тайл пришел. — Подъезжает такси, она поворачивается ко мне: — У тебя все получится, я уверена.

Она уезжает, и я смотрю через улицу на дверь Оливера. Мне кажется, что проходит час. Я до сих пор никак не могу понять, почему он так поступил. Мне хочется оставить на его пороге приглашение, но эта мысль мимолетна, как время, проведенное вместе. И все-таки нам было так хорошо, это время было, как лучший кусочек сандвича — середина, где все вкусы сливаются в гармонии. А теперь мне остались только рисовые хлебцы.

Я прерываю себя на этой мысли. Сегодня мой день. Открытие выставки в лучшей галерее Бруклина! Многие ли могут этим похвастаться в пятнадцать лет?

Я достаю из кармана список гостей и пробегаю его глазами. Большая часть знаменитостей попала сюда случайно, но некоторые имена мне знакомы. Если бы можно было добавить еще кого-нибудь, я бы предложила Дрю Бэрримор. Она казалась такой милой, когда мы с ней разговаривали тем дождливым днем. Думаю, ей понравились бы фотографии. Я делаю глубокий вдох, беру себя в руки и звоню Кристи — папиному агенту по рекламе.

— О, да это же мисс Луна — восходящая звезда фотографии.

— Да. Слушайте, я понимаю, что поздно спохватилась, но если Дрю Бэрримор еще…

— Стоит на быстром наборе? Да.

— Как думаете, вы сумеете…

— Если она в городе, считай, что я ее пригласила.

— Спасибо.

— Ты готова к красной ковровой дорожке?

Красная дорожка, впрочем, больше напоминает красный коврик под дверью. Но перед входом лента, у которой толпится около десятка фоторепортеров. Стоило только просочиться информации о том, что я дочь Жюля Кловера, как СМИ подняли шумиху. Я достаточно здраво мыслю, чтобы понимать: всего этого не было бы, не будь я дочерью своих родителей, но как прикажете мне поступить? Отказаться от возможности, которая предоставляется раз в жизни? Не думаю. Сейчас главное доказать, что я тут не только благодаря связям. Прежде чем выйти из машины, Ричард сжимает мою руку и требует:

— Зубы.

Я демонстрирую их.

— Отлично. Боюсь, ты уже не моя большая девочка. Ты женщина. Взрослая хищница.

Я выхожу из машины, и тут же начинают сверкать вспышки. Я оборачиваюсь и смотрю в камеры, как на моем месте поступила бы Кейт Уинслет. Повсюду сверкают вспышки. Я чувствую себя на седьмом небе, но это мелочи по сравнению с увиденным в зале: Тайл в смокинге. У меня нет слов.

— Кажется, твое платье привлекло внимание, — говорит он.

— А что насчет фотографий?

— Единственные в своем роде.

Я улыбаюсь и говорю, что он великолепно выглядит. Он слегка кланяется в ответ.

Я хожу по залу как посетитель, но у меня есть свой секрет. В углу я вижу лестницу, которая упирается в кирпичную стену, как мечта, которой не дали сбыться, и не могу не думать о матери. Она гордилась бы мной, я знаю.

Я поднимаюсь на четвертую ступеньку и осматриваюсь.

Мисс Грей восхищенно вздыхает перед каждым снимком. Я ее до смерти люблю, но ей бы не помешало иногда покупать одежду этого века. Ее толстому, лысеющему кавалеру, кажется, скучно.